CyberIndustrial Forum

[Anamorph]

Александр ЛЕБЕДЕВ-ФРОНТОВ: МУЗЫКА ШУМА или ШУМ ВМЕСТО МУЗЫКИ?

Как и любое явление жизни, музыкальная культура нашего времени чрезвычайно пестра и многолика. Ушедший ХХ век породил огромное количество стилей и школ, от академического авангарда и джаза до рока и техно. В самом его начале, в период наибольшего расцвета искусств и начала их заката, художники настолько пресытились прекрасным, сложным, изысканным и утонченным, что возникла естественная необходимость опрощения, глотка свежего воздуха, прикосновения к первозданности и первобытности мира. Гоген поехал на Таити, Матисс увлекся Африкой, возникали примитивизм, футуризм и дадаизм, проповедовавшие простоту и как радикальное ее воплощение - пустоту. Появлялись "черные квадраты", "будем лопать ПУСТОТУ!" - восклицал Давид Бурлюк. Крученых разлагал слова на отдельные слоги, пытаясь найти первобытные смыслы в самих звуках, отвлеченных от обыденного смысла слов... В музыке люди, широко приобщенные к музыкальной культуре, вроде Скрябина или Шенберга, стали расшатывать тональную систему...



Об "искусстве шума" мы знаем меньше - так называемая "шумовая" музыка до недавнего времени занимала внешне не очень заметное, хотя и влиятельное место. Оставаясь практически полностью вне рамок коммерческих аппетитов воротил зловонного шоу-бизнеса, она сумела выстоять самостоятельно и в последние 15-20 лет стала развиваться вширь. В том числе в России и в Санкт-Петербурге, в частности, превратившись в новую форму звукового самосознания.

Художник и музыкант Александр Лебедев-Фронтов - один из немногих первопроходцев-энтузиастов, стоявших у истоков нынешней "шумовой" волны в северной столице с конца 1980-х годов. Широкой российской публике Александр больше памятен как автор экспрессивных фотографий и коллажей, публиковавшихся в газете "Лимонка" в ранний период ее существования, организацией первого питерского нацбольского издания "Смерч". А его Фантомаса, направляющего на зрителя револьвер с лозунгом "Вставай, проклятьем заклейменный!", можно по праву считать своеобразной иконой раннего национал-большевизма. Однако как звуковой экспериментатор Александр известен в кругу поклонников и музыкантов "искусства шумов", которое приобретает в последние годы все большую известность.

- Александр, расскажите, пожалуйста, об истории появления "искусства шумов" и его нынешнем дне.

- С окончательным изменением звуковой среды к началу ХХ века вследствие развития индустриальной цивилизации, появления поездов, автомобилей, аэропланов, идея музыкального отражения и осмысления новой реальности практически витала в воздухе. Первые заметные теоретические основания этого отражения и практические эксперименты по созданию "искусства шумов" появились в 1913 году, когда итальянский художник-футурист, националист и будущий герой Первой мировой войны Луиджи Руссоло выпустил свой знаменитый Шумовой манифест, призвав музыкантов создавать новые симфонии из гудков авто, стука колес электричек, рева паровых турбин, взрывов гранат и воя аэропланов. Руссоло создал уникальные шумовые аппараты, издававшие разнообразные шумы на представлениях футуристов. Его работой интересовались Стравинский и Равель, кстати, автор знаменитого Болеро, имитирующего монотонную работу фабричных станков. Однако необходимо отметить, что теоретически идея "искусства шумов" была сформулирована еще за несколько лет до гениального итальянца русским искусствоведом, офицером и сотрудником Военно-медицинской академии Санкт-Петербурга Николаем Кульбиным, что было официально признано лидером итальянского футуризма Маринетти во время его визита в наш город в 1914 году. Таким образом, Петербург по праву должен считаться колыбелью шумовой музыки. В советское время "искусство шумов" активно пропагандировалось организацией Пролеткульт, на представлениях которой в качестве музыкального сопровождения имитировались удары молотов и клацанья механизмов в заводских цехах. В начале 20-х годов в Баку было организовано исполнение "Интернационала" при помощи фабричных сирен и гудков пароходов. Далее наступила многолетняя пауза, хотя многие композиторы (Шостакович, Мосолов, Давиденко) использовали в своих симфониях, например, "партии железного листа" и т.п. Лишь в 1970-х годах с появлением на Западе так называемой "индустриальной" музыки "искусство шумов" вновь заявило о себе, выйдя из стен лабораторий. Небольшие издательства начали выпускать маленькими тиражами шумовые пластинки. Компьютерные технологии упростили процесс записи и дали еще больший толчок возрожденному течению, окончательно оформилась идея так называемого "сэмплирования" - конструирования из фрагментов уже существующих записей различного происхождения новых по качеству, настроению и смыслу музыкальных произведений. В наше время понятие "шумовая сцена" весьма общее и условное, объединяющее собой множество стилевых ответвлений от характерных для Европы вполне спокойных шуршаний, потрескиваний, жужжаний, перебиваемых, например, громыханием стальных балок, через монументальные а ля Вагнер композиции маршевого типа с голосами героев европейской истории 60-летней давности и мощными армейскими барабанами, до заряженных ультра-экстремальной энергией хаотических композиций японских шумовиков, прослушивание которых на максимальной громкости, по-моему, есть лучшее средство избавиться от непрошеного гостя, а заодно и изгнания бесов. Замечу также, что в последние десятилетия многие шумовики, особенно в Европе, стали обращаться к звуковым элементам национальных традиций своих стран, к различным историческим записям, к эстетике национальных движений прошлого. В Петербурге за последние 8-10 лет появилась целая плеяда интересных шумовых проектов. В городе прошли международные фестивали, появились небольшие компании, выпускающие диски "искусства шумов".

- А откуда в застойные времена Вы брали информацию по истории вопроса?

- В советское время крайне скудная и разрозненная информация по теме существовала в основном в книгах по истории искусства ХХ века, где упоминался Руссоло, а итальянские футуристы подвергались резкой марксистской критике по большей части за их активность в появлении движения чернорубашечников. Существовала замечательная книга Глеба Анфилова "Физика и музыка" о питерском экспериментаторе 30-х годов Евгении Шолпо. Подростком мне удалось посмотреть фильм Дзиги Вертова "Энтузиазм (Симфония Донбасса)", который предвосхитил звуковым решением картины многие будущие находки вроде семплирования и звукового коллажа, на честь изобретения которого сейчас высказывают претензии американцы. От доминировавшей поп- и рок-музыки с их культом гнилого гедонизма и ложного кайфа подташнивало, что и повернуло меня в конце концов к эстетике механизмов, стали, станков и Шума.

Конструирование динамически заряженных и экстремальных музыкальных композиций из кусков записей, сделанных в совершенно разных условиях, от звуков записанных телепрограмм до вибраций цеха Ижорского завода, куда меня провел колпинский приятель, становится главным увлечением помимо графики. Помню, даже в армии я умудрился сделать в красном уголке небольшой перформанс, используя два проигрывателя, пластинки узбекской эстрады и Хора им. Александрова, запускаемые одновременно с жужжанием 5 включенных электробритв, что почему-то особенной популярностью пользовалось у сибиряков и солдат из Калмыкии. Последние даже пытались подпевать.

- Жаль, что в советскую армию не призывали зулусов и готтентотов - они бы еще и сплясали. А чем Вы занимаетесь сейчас? Скажите несколько слов о Ваших проектах последнего времени.

- Проект "ЛИНИЯ МАСС" сочетал монументализм и машинную эстетику в стиле 20-30-х годов прошлого века. Работы проекта выпущены в России и Германии на виниле - это мой любимый формат. Плодотворной была работа в проекте "Ветрофония" вместе с ветераном "Шума" еще с советских времен лидером группы ЗГА Николаем Судником. Кстати, меня с ним познакомил не кто иной, как Сергей Курехин, являвшийся большим поклонником шумовой культуры. Был сделан ряд живых выступлений (в том числе и концерты, посвященные 90-летию первого представления "шумовых машин" Руссоло), выпущен ряд дисков, озвучен великолепный научно-фантастический кинофильм 1935 года "Космический рейс". В последние несколько лет вместе с моим товарищем Кириллом Рожковым работаю над записями проекта "СТАЛЬНОЙ ПАКТ", которые посвящены различным событиям и явлениям русской и мировой истории: Россия в Первой и Второй мировых войнах, Италия начала 1920-х годов и т.д. Это своего рода звуковые версии событий, попытки воссоздать с помощью звука их атмосферу и настроение. В ближайшее время планируется издание на фирме DER ANGRIFF сборного диска, посвященного русско-японской войне начала прошлого века с участием проектов "СТАЛЬНОЙ ПАКТ", "ANTHESTERIA" и исторической записи замечательного вальса "На сопках Маньчжурии" в исполнении русского певца Михаила Вавича. В планах новые "шумовые" расследования, новые звуковые версии и прозрения. В заключение скажу, что Шум родил музыку и, как все в природе, музыка, обрастая со временем тысячей версий, начинает тяготиться ими и стремится прикоснуться к своему очищающему и ослепительному истоку, имя которому Шум.

- Позволю себе с Вами не согласиться. Я считаю, что музыка возвращается к первоистоку, когда у Вагнера во вступлении к "Золоту Рейна" на протяжении многих тактов обыгрывается ми бемоль мажорный аккорд. Именно пифагорейски осмысленный мажорный аккорд, а не ШУМ, являющийся выражением внешнего бессмысленного для человека ХАОСА, есть, на мой взгляд, ослепительный исток МУЗЫКИ. И тем не менее, Александр, спасибо большое Вам за интересный рассказ об истории "искусства шума". Я думаю, что этот рассказ способен заполнить известный пробел в наших познаниях об истории авангардизма ушедшего столетия.

Беседовал Вячеслав КОЧНОВ

Газета "НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ", №44(808), 16.11.2006 г.

[Mida]

Лебедев-Фронтов о психофизиологическом действии звуков.

История применения средств звукоизвлечения для непосредственного воздействия на психику и физиологию органических существ берет начало в древнейших шаманских инициатических ритуалах, когда с помощью ритмичных и однообразных ударов в бубен и горловых завываний возбуждались структуры человеческого мозга. Таким путем, путем погружения слушателей в состояние гипнотического транса, достигались необходимые идеологические, политические и иные цели руководства племени. Так же можно вспомнить громкие боевые кличи типа "Ура!", действовавшие устрашающе на противника не только по смыслу (который, как известно, берет свое начало от руны УР - смерть), но и интенсивностью колебаний. Таким образом, звук издревле является мощнейшим средством психотропного воздействия. В современной цивилизации человека окружает несметное количество источников громкого звука, а учитывая ритмическую основу популярной музыки, ее надрывность, неправдоподобную эмоциональность, дестабилизирующую психофизическое состояние слушающего, можно смело утверждать о преднамеренном воздействии на разум каждого индивидуума. В свою очередь абстрактная музыка открывает в человеке стремление к неограниченной фантазии, вносит во внутренний мир элемент игровой динамики и непринужденности, сбивая своей свободной структурой ритмико-депрессивные установки масс-"культуры". (с)